5 произведений маяковского из школьной программы

Комсомольская

У. Память о Ленине для В. В. Маяковского была также священна. Какие главные идеи отрицаются и утверждаются в стихотворении «Комсомольская»?

Д.

— …Тенью не взять —

ни земле,

ни золе —

первейшее в Ленине —

дело.

— Ленин —

жил.

Ленин —

жив.

Ленин —

будет жить.

У. — После смерти Ленина в газетах стали появляться объявления об изготовлении его гипсовых, бронзовых, мраморных, гранитных бюстов. В. В. Маяковский написал специальную статью «Не торгуйте Лениным», которая заканчивалась такими словами:

Мы настаиваем:

Не штампуйте Ленина.

Не печатайте его портретов на плакатах, на клеенках, на тарелках, на кружках, на портсигарах.

Не бронзируйте Ленина.

Не отнимайте у него живой поступи и человеческого облика, который он сумел сохранить, руководя историей.

Ленин все еще наш современник.

Он среди живых.

Он нужен нам как живой, а не как мертвый.

— Какой смысл заключен в первых двух строках стихотворения?

Д. «Смерть — не сметь!». Запрет смерти стереть память о Ленине.

У. Как изображено горе, вызванное смертью Ленина?

Д.

Залили горем.

Свезли в мавзолей

частицу Ленина —

тело.

У. Какой вызов смерти бросает В. В. Маяковский?

Д.

Смерть,

косу положи!

У. В каких делах, по мнению автора, воскрешается и продолжает жить Ленин?

Д. В «шаганье Кремля», в мятежах по миру.

У. Найдите элемент гиперболизации образа вождя пролетариата.

Д.

Ленин

больше

самых больших…

У. В каких строках выражено языческое представление о череде возрождения и умирания природы?

Д.

Ленин рядом.

Вот

он.

Идет

и умрет с нами.

И снова

в каждом рожденном рожден.

У. — В. В. Маяковский, «поставив… разум, расчет, материальную ощутимость и пользу в основу своей громогласной религии, как и многие подобные люди, остается в душе — не верующим… но мнительным и суеверным, заклинающим все силы природы, чтоб спастись от неминуемой смерти». Это отношение к смерти проецируется и на образ вождя.

— Какие слова служат неким заклинанием?

Д.

«Ленин» и «Смерть» —

слова-враги.

«Ленин» и «Жизнь» —

товарищи.

У. К кому обращено это стихотворение?

Д. К юной армии ленинцев, к комсомольцам.

У. Как изображены продолжатели дела Ленина?

Д. — С помощью глаголов, называющих деятельность комсомольцев:

Строит,

рушит,

кроит

и рвет,

тихнет,

кипит

и пенится,

гудит,

говорит,

молчит

и ревет…

— С помощью существительных «кровь», «тело», «идеи», выражающих зримый образ продолжателей дела Ленина:

Мы

новая кровь

городских жил,

тело нив,

ткацкой идей

нить.

У. Какая евангельская аналогия просматривается в образах крови и тела?

Д. Со сказанными на Тайной вечере словами Христа о Своем Теле и Крови.

У. — Эта аналогия — аллюзия — оформляет образ Ленина как некое божество, вокруг которого собираются его последователи — некая Церковь, являющаяся его мистическим телом.

— Как построено это стихотворение?

Д. — Одинаковые начало и конец, посвященные ленинцам.

— 8 частей.

— Каждая часть заканчивается утверждением: «Ленин — жил. Ленин — жив. Ленин — будет жить».

Стихотворение «Разговор с товарищем Лениным» — для самостоятельного чтения детьми.

Прослушивание аудиозаписи стихотворения «Разговор с товарищем Лениным» с сайта «Старое радио». Исполнитель В. Качалов.

«Облако в штанах»

История поэмы «Облако в штанах» связана с другой любовью Маяковского — Марией Денисовой. Они познакомились в том же футуристическом турне — в 1914 году в Одессе. Василий Каменский вспоминал, что Маяковский влюбился в нее сразу и безудержно.

Мария Денисова побывала на нескольких вечерах Владимира Маяковского. Он все-таки решился признаться в своих чувствах — в день, когда предстояло уезжать из Одессы и продолжать турне. Однако поэта ждало разочарование: Денисова была помолвлена. Позже она стала одним из прообразов героини поэмы «Облако в штанах».

Вошла ты, резкая, как «нате!», муча перчатки замш, сказала: «Знаете —я выхожу замуж». Что ж, выходите. Ничего. Покреплюсь. Видите — спокоен как! Как пульспокойника.

Отрывок из поэмы «Облако в штанах»

О поэме Владимир Маяковский вспоминал в автобиографии «Я сам»: «М. Горький. Читал ему части «Облака». Расчувствовавшийся Горький обплакал мне весь жилет. Расстроил стихами. Я чуть загордился. Скоро выяснилось, что Горький рыдает на каждом поэтическом жилете. Все же жилет храню. Могу кому-нибудь уступить для провинциального музея».

Анчар(поэма об изобретательстве)

У. Намеком на чьи одноименные стихотворения являются «Размышления у парадного подъезда» и «Анчар»?

Д. На стихотворения Н. А. Некрасова и А. С. Пушкина.

У. Какова тема стихотворения А. С. Пушкина?

Д. Поэт сосредоточился на образе человека, несущего зло в мир: молчаливо соглашающегося с тем, что он должен принести гибель другим и безропотно погибнуть сам.

У. Какие образы заимствовал В. В. Маяковский из стихотворения А. С. Пушкина и как их переиначил?

Д. — Раб — советский изобретатель.

— Владыка — «хозяйствующие чиновники».

— Анчар — ядовитое древо «в океане Ледовитом».

У. Какие мытарства приходится претерпевать советскому изобретателю, чтобы преодолеть бюрократические преграды и внедрить в производство свое изобретение, полезное для государства?

Д.

— Он лбом

прошибает

дверную серию…

С одной

захлопнутой

справится дверью —

и вновь

баррикадина дверья.

— Преодолевает «Монблан пятидесяти инстанций».

У. Какие действия изобретателя повторяются трижды?

Д. «Мчится, скачет».

У. Какие слова добавляются к этим повторениям?

Д. «Лазит и носится», «не пьет и не ест», «жмется гонимо».

У. Как динамика действий изобретателя постепенно угасает? Почему?

Д.

Ходил

юнец и сосунок,

ходил

с бородкою на лике,

ходил седой…

Ходил

и слег,

«и умер

бедный раб

у ног

непобедимого владыки».

— Изобретатель всю жизнь ходил с бумагами, состарился и умер, так и не добившись результата.

У. Отчего умирает раб в стихотворении А. С. Пушкина?

Д. От яда анчара.

У. Как образы владыки-чиновников и анчара переплетаются в стихотворении В. В. Маяковского?

Д.

Пусть

в океане Ледовитом

живут

анчаром ядовитым.

У. Почему поэт поместил это древо не в пустыню, как у А. С. Пушкина?

Д. Просто подошла рифма «ядовитый — Ледовитый».

У. В. В. Маяковский говорил: «Я нарочно заостряю, упрощаю и карикатурю мысль. Заостряю для того, чтобы резче показать, что сущность современной работы над литературой не в оценке с точки зрения вкуса тех или иных готовых вещей, а в правильном подходе к изучению самого производственного процесса».

Стихотворение «Горящий волос» и эпиграммы — для самостоятельного чтения детьми.

У. Русский писатель и критик А. К. Воронский писал о творчестве В. В. Маяковского: «…Народным поэтом, поэтом миллионов Маяковский не будет; слишком индивидуалистична его поэзия, слишком много в ней ненужного футуристического груза, словесной эквилибристики, жонглерства, формалистических “уклонов”, литературщины».

Паспорт. В.Маяковский

Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту…
По длинному фронту
купе
и кают
чиновник
учтивый движется.
Сдают паспорта,
и я
сдаю
мою
пурпурную книжицу.
К одним паспортам —
улыбка у рта.
К другим —
отношение плевое.
С почтеньем
берут, например,
паспорта
с двухспальным
английским левою.
Глазами
доброго дядю выев,
не переставая
кланяться,
берут,
как будто берут чаевые,
паспорт
американца.
На польский —
глядят,
как в афишу коза.
На польский —
выпяливают глаза
в тугой
полицейской слоновости —
откуда, мол,
и что это за
географические новости?
И не повернув
головы кочан
и чувств
никаких
не изведав,
берут,
не моргнув,
паспорта датчан
и разных
прочих
шведов.
И вдруг,
как будто
ожогом,
рот
скривило
господину.
Это
господин чиновник
берет
мою
краснокожую паспортину.
Берет —
как бомбу,
берет —
как ежа,
как бритву
обоюдоострую,
берет,
как гремучую
в 20 жал
змею
двухметроворостую.
Моргнул
многозначаще
глаз носильщика,
хоть вещи
снесет задаром вам.
Жандарм
вопросительно
смотрит на сыщика,
сыщик
на жандарма.
С каким наслажденьем
жандармской кастой
я был бы
исхлестан и распят
за то,
что в руках у меня
молоткастый,
серпастый
советский паспорт.
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту…
Я
достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза.
Читайте,
завидуйте,
я —
гражданин
Советского Союза.

Вы прочитала стихи Маяковского.

«Левый марш»

Стихотворение «Левый марш» появилось в декабре 1918 года. В это время только закончилась Первая мировая война, в разгаре была Гражданская. Владимира Маяковского, известного своими агитационными сочинениями, пригласили выступить в Матросском театре бывшего Гвардейского экипажа.

Позже поэт вспоминал: «Мне позвонили из бывшего Гвардейского экипажа и потребовали, чтобы я приехал читать стихи, и вот я на извозчике написал «Левый марш». Конечно, я раньше заготовил отдельные строфы, а тут только объединил адресованные к матросам». Перед матросами Маяковский прочитал свою полуимпровизацию впервые, а через год стихотворение вошло в его первое собрание сочинений «Всё сочиненное Владимиром Маяковским. 1909–1919».

Разворачивайтесь в марше!Словесной не место кляузе. Тише, ораторы! Вашеслово, товарищ маузер. Довольно жить законом, данным Адамом и Евой. Клячу историю загоним. Левой! Левой! Левой!

Отрывок из стихотворения «Левый марш»

Владимир Маяковский стихи для детей

Что такое хорошо и что такое плохо

Крошка сын
к отцу пришел,
и спросила кроха:
— Что такоехорошо
и что такоеплохо?-
У меня
секретов нет,-
слушайте, детишки,-
папы этого
ответ
помещаю
в книжке.

— Если ветер
крыши рвет,
если
град загрохал,-
каждый знает —
это вот
для прогулок
плохо.
Дождь покапал
и прошел.
Солнце
в целом свете.
Это —
очень хорошо
и большим
и детям.

Если
сын
чернее ночи,
грязь лежит
на рожице,-
ясно,
это
плохо очень
для ребячьей кожицы.

Если
мальчик
любит мыло
и зубной порошок,
этот мальчик
очень милый,
поступает хорошо.

Если бьет
дрянной драчун
слабого мальчишку,
я такого
не хочу
даже
вставить в книжку.

Этот вот кричит:
— Не трожь
тех,
кто меньше ростом!-
Этот мальчик
так хорош,
загляденье просто!
Если ты
порвал подряд
книжицу
и мячик,
октябрята говорят:
плоховатый мальчик.

Если мальчик
любит труд,
тычет
в книжку
пальчик,
про такого
пишут тут:
он
хороший мальчик.

От вороны
карапуз
убежал, заохав.
Мальчик этот
просто трус.
Это
очень плохо.

Этот,
хоть и сам с вершок,
спорит
с грозной птицей.
Храбрый мальчик,
хорошо,
в жизни
пригодится.
Этот
в грязь полез
и рад.
что грязна рубаха.
Про такого
говорят:
он плохой,
неряха.
Этот
чистит валенки,
моет
сам
галоши.
Он
хотя и маленький,
но вполне хороший.

Помни
это
каждый сын.
Знай
любой ребенок:
вырастет
из сына
cвин,
если сын —
свиненок,
Мальчик
радостный пошел,
и решила кроха:
«Буду
делать хорошо,
и не буду —плохо».

Эта книжечка моя про моря и про маяк

Разрезая носом воды,
ходят в море пароходы.
Дуют ветры яростные,
гонят лодки парусные,
Вечером,
а также к ночи,
плавать в море трудно очень
Все покрыто скалами,
скалами немалыми.
Ближе к суше
еле-еле
даже
днем обходят мели.
Капитан берет бинокль,
но бинокль помочь не мог.
Капитану так обидно —
даже берега не видно.
Закружит волна кружение,
вот
и кораблекрушение.
Вдруг —
обрадован моряк:
загорается маяк.
В самой темени как раз
показался красный глаз.
Поморгал —
и снова нет,
и опять зажегся свет.
Здесь, мол, тихо —
все суда
заплывайте вот сюда.
Бьется в стены шторм и вой.
Лестницею винтовой
каждый вечер,
ближе к ночи,
на маяк идет рабочий.
Наверху фонарище —
яркий,
как пожарище.
Виден он
во все моря,
нету ярче фонаря.
Чтобы всем заметаться,
он еще и вертится.
Труд большой рабочему —
простоять всю ночь ему.
Чтобы пламя не погасло,
подливает в лампу масло.
И чистит
исключительное
стекло увеличительное.
Всем показывает свет —
здесь опасно или нет.
Пароходы,
корабли —
запыхтели,
загребли.
Волны,
как теперь ни ухайте, —
все, кто плавал, —
в тихой бухте.
Нет ни волн,
ни вод,
ни грома,
детям сухо,
дети дома.
Кличет книжечка моя:
— Дети,
будьте как маяк!
Всем,
кто ночью плыть не могут,
освещай огнем дорогу.
Чтоб сказать про это вам,
этой книжечки слова
и рисуночков наброски
сделал
дядя
Маяковский.

Мы вас ждем, товарищ птица, отчего вам не летится

Несется клич
со всех концов,
несется клич
во все концы:
— Весна пришла!
Даешь скворцов.
Добро пожаловать, скворцы! —
В самом лучшем месте
самой лучшей рощи
на ветке
поразвесистей
готова жилплощадь.
И маленькая птица
с большим аппетитцем.
Готовы
для кормежки
и зерна
и мошки.
Из-за моря,
из-за леса
не летят
скворцы,
пока
пионеры
сами лезут
на березины бока.
Один
с трубою на носу
уселся
аж на самый сук.
— Вспорхнуть бы
и навстречу
с приветственною речью. —
Одна заминка:
без крылышек спинка.
Грохочет гром
от труб ребят,
от барабана шалого.
Ревут,
кричат,
пищат,
трубят.
— Скворцы,
добро пожаловать! —
Бьют барабаны бешеней.
Скворцы
погоды вешней
заждались за лесами, —
и в жданьи безутешном
ребята
по скворешням
расположились сами.
Слетит
скворец
под сень листов,
сказать придется:
— Нет местов! —
Хочу,
чтоб этот клич
гудел
над прочими кличами:
— Товарищ,
пионерских дел
не забывай
за птичьими.

Владимир Маяковский — Сказка о красной шапочке: Стих

Жил был на свете кадет. В красную шапочку кадет был одет.

Кроме этой шапочки, доставшейся кадету, ни черта в нем красного не было и нету.

Услышит кадет — революция где-то, шапочка сейчас же на голове кадета.

Жили припеваючи за кадетом кадет, и отец кадета, и кадетов дед.

Поднялся однажды пребольшущий ветер, в клочья шапчонку изорвал на кадете.

И остался он черный. А видевшие это волки революции сцапали кадета.

Известно, какая у волков диета. Вместе с манжетами сожрали кадета.

Когда будете делать политику, дети, не забудьте сказочку об этом кадете.

Определение документа программа предмета физическая культура в школе
Сценарий конкурса хороводов в детском саду
Содержание программы доу должно охватывать следующие структурные единицы
Сколько получают помощники воспитателя в детском саду в тюмени
Христианская философия первых веков кратко

История Власа — лентяя и лоботряса

Влас Прогулкин —
милый мальчик,
спать ложился,
взяв журнальчик.
Всё в журнале
интересно.
— Дочитаю весь,
хоть тресну! —
Ни отец его,
ни мать
не могли
заставить спать.
Засыпает на рассвете,
скомкав
ерзаньем
кровать,
в час,
когда
другие дети
бодро
начали вставать.
Когда
другая детвора
чаевничает, вставши,
отец
орет ему:
— Пора! —
Он —
одеяло н_а_ уши.
Разошлись
другие
в школы, —
Влас
у крана
полуголый —
не дремалось в школе чтоб,
моет нос
и мочит лоб.
Без чаю
и без калача
выходит,
еле волочась.
Пошагал
и встал разиней:
вывеска на магазине.
Грамота на то и есть!
Надо
вывеску
прочесть!
Прочел
с начала
буквы он,
выходит:
«Куафер Симон».
С конца прочел
знаток наук, —
«Номис» выходит
«рефаук».
Подумавши
минуток пять,
Прогулкин
двинулся опять.
А тут
на третьем этаже
сияет вывеска —
«Тэжэ».
Прочел.
Пошел.
Минуты с три —
опять застрял
у двух витрин.
Как-никак,
а к школьным зданиям
пришел
с огромным опозданьем.
Дверь на ключ.
Толкнулся Влас —
не пускают Власа
в класс!
Этак ждать
расчета нету.
«Сыграну-ка
я
в монету!»
Проиграв
один пятак,
не оставил дела так…
Словом,
не заметил сам,
как промчались
три часа.
Что же делать —
вывод ясен:
возвратился восвояси!
Пришел в грустях,
чтоб видели
соседи
и родители.
Те
к сыночку:
— Что за вид? —
— Очень голова болит.
Так трещала,
что не мог
даже
высидеть урок!
Прошу
письмо к мучителю,
мучителю-учителю! —
В школу
Влас
письмо отнес
и опять
не кажет нос.
Словом,
вырос этот Влас —
настоящий лоботряс.
Мал
настолько
знаний груз,
что не мог
попасть и в вуз.
Еле взяли,
между прочим,
на завод
чернорабочим.
Ну, а Влас
и на заводе
ту ж историю заводит:
у людей —
работы гул,
у Прогулкина —
прогул.
Словом,
через месяц
он
выгнан был
и сокращен.
С горя
Влас
торчит в пивнушке,
мочит
ус
в бездонной кружке,
и под забором
вроде борова
лежит он,
грязен
и оборван.
Дети,
не будьте
такими, как Влас!
Радостно
книгу возьмите
и — в класс!
Вооружись
учебником-книгой!
С детства
мозги
развивай и двигай!
Помни про школу —
только с ней
станешь
строителем
радостных дней!

«Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче»

Дача-музей им. Маяковского. Фотография: pushkino.tv

«Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» поэт написал в 1920 году, когда гостил у своего знакомого Сергея Румянцева в поселке Акулова гора. Стихотворение появилось с точным «адресом»: «Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева, 27 верст по Ярославской жел. дор.». В основе его сюжета лежит беседа двух «светил» — поэта и приглашенного на чай солнца — о высоком предназначении и долге «светить всегда, светить везде».

Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Стихов и света кутерьма
сияй во что попало!
Устанет то,
и хочет ночь
прилечь,
тупая сонница.
Вдруг — я
во всю светаю мочь —
и снова день трезвонится.
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить —
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой
и солнца!

Отрывок из стихотворения «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче»

В этой подмосковной местности — сегодня город Пушкино — Владимир Маяковский бывал несколько раз в год. Здесь он создал и другие стихотворения: «Дачный случай» и «Отношение к барышне», «Гейнеобразное» и «Мы отдыхаем», главы к поэме «Хорошо» и агитационные стихи для «Окон РОСТА». Сегодня в Акулово работает дача-музей В.В. Маяковского.

«Облако в штанах»

Мария Денисова. Фотография: mayakovsky.museum

Владимир Маяковский. 1920-е годы. Фотография: mayakovsky.museum

Мария Денисова. Фотография: mayakovsky.museum

И вот,
громадный,
горблюсь в окне,
плавлю лбом стекло окошечное.
Будет любовь или нет?
Какая —
большая или крошечная?
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любёночек.
Она шарахается автомобильных гудков.
Любит звоночки коночек.
<…>
Вошла ты,
резкая, как «нате!»,
муча перчатки замш,
сказала:
«Знаете —
я выхожу замуж».
Что ж, выходите.
Ничего.
Покреплюсь.
Видите — спокоен как!
Как пульс
покойника.

Отрывок из поэмы «Облако в штанах»

Владимир Маяковский стихи о любви

Вместо письма

Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще — выгонишь, можешь быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя — тяжкая гиря ведь — висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом уморят — он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон — царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем. Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек… Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша?

Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.

Послушайте

Послушайте! Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Значит — кто-то хочет, чтобы они были? Значит — кто-то называет эти плевочки жемчужиной?

Вы думаете, это бредит малярия

Вы думаете, это бредит малярия?

Это было, было в Одессе.

Восемь. Девять. Десять.

Вот и вёчер в полную жуть ушел от окон, хмурый, декабрый.

В дряхлую спину хохочут и ржут канделябры.

Меня сейчас узнать не могли бы: жилистая громадина стонет, корчится. Что может хотеться этакой глыбе? А глыбе многое хочется!

Ведь для себя не важно и то, что бронзовый, и то, что сердце — холодной железкою. Ночью хочется звон свой спрятать в мягкое, в женское

Еще и еще, уткнувшись дождю лицом в его лицо рябое, жду, обрызганный громом городского прибоя.

Полночь, с ножом мечась, догнала, зарезала,— вон его!

Упал двенадцатый час, как с плахи голова казненного.

В стеклах дождинки серые свылись, гримасу громадили, как будто воют химеры Собора Парижской Богоматери. Проклятая! Что же, и этого не хватит? Скоро криком издерется рот.

Слышу: тихо, как больной с кровати, спрыгнул нерв. И вот,— сначала прошелся едва-едва, потом забегал, взволнованный, четкий. Теперь и- он и новые два мечутся отчаянной чечеткой.

Рухнула штукатурка в нижнем этаже.

Нервы — большие, маленькие, — многие! — скачут бешеные, и уже у нервов подкашиваются ноги!

Что ж, выходите. Ничего. Покреплюсь. Видите — спокоен как! Как пульс покойника.

Эй! Господа! Любители святотатств, преступлений, боен,— а самое страшное видели — лицо мое, когда я абсолютно спокоен?

Люди нюхают — запахло жареным! Нагнали каких-то. Блестящие! В касках! Нельзя сапожища! Скажите пожарным: на сердце горящее лезут в ласках. Я сам. Глаза наслезненные бочками выкажу. Дайте о ребра опереться. Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу! Рухнули. Ей выскочишь из сердца!

На лице обгорающем из трещины губ обугленный поцелуишко броситься вырос.

Известные стихи Блока

Стих — Ночь, улица, фонарь, аптека

Ночь, улица, фонарь, аптека,Бессмысленный и тусклый свет.Живи еще хоть четверть века —Всё будет так. Исхода нет.Умрешь — начнешь опять сначалаИ повторится всё, как встарь:Ночь, ледяная рябь канала,Аптека, улица, фонарь.

Летний вечер

Последние лучи закатаЛежат на поле сжатой ржи.Дремотой розовой объятаТрава некошенной межи.Ни ветерка, ни крика птицы,Над рощей — красный диск луны,И замирает песня жницыСреди вечерней тишины.Забудь заботы и печали,Умчись без цели на конеВ туман и в луговые дали,Навстречу ночи и луне!

Есть времена, есть дни, когда…

Есть времена, есть дни, когдаВорвется в сердце ветер снежный,И не спасет ни голос нежный,Ни безмятежный час труда…Испуганной и дикой птицейЛетишь ты, но заря — в крови…Тоскою, страстью, огневицейИдет безумие любви…Пол-сердца — туча грозовая,Под ней — всё глушь, всё немота,И эта — прежняя, простая —Уже другая, уж не та…Темно, и весело, и душно,И, задыхаясь, не дыша,Уже во всем другой послушнаДоселе гордая душа!

Что ни страница, то слон, то львица

Льва показываю я,
посмотрите нате —
он теперь не царь зверья,
просто председатель.
Этот зверь зовется лама.
Лама дочь
и лама мама.
Маленький пеликан
и пеликан-великан,
Как живые в нашей книжке
слон,
слониха
и слонишки.
Двух- и трехэтажный рост,
с блюдо уха оба,
впереди на морде хвост
под названьем «хобот».
Сколько им еды, питья,
сколько платья снашивать!
Даже ихнее дитя
ростом с папу с нашего.
Всех прошу посторониться,
разевай пошире рот, —
для таких мала страница,
дали целый разворот.
Крокодил. Гроза детей.
Лучше не гневите.
Только он сидит в воде
и пока не виден.
Вот верблюд, а на верблюде
возят кладь
и ездят люди.
Он живет среди пустынь,
ест невкусные кусты,
он в работе круглый год —
он,
верблюд,
рабочий скот.
Кенгуру.
Смешная очень.
Руки вдвое короче.
Но за это
у ней
ноги вдвое длинней.
Жираф-длинношейка —
ему
никак
для шеи не выбрать воротника.
Жирафке лучше:
жирафу-мать
есть
жирафёнку
за что обнимать.
Обезьян.
Смешнее нет.
Что сидеть как статуя?!
Человеческий портрет,
даром что хвостатая.
Зверю холодно зимой,
Зверик из Америки.
Видел всех.
Пора домой.
До свиданья, зверики!

Стихи Блока из школьной программы

На лугу
Ветхая избушка
Сны
Ворона
Ветер принёс издалёка
Ты помнишь? В нашей бухте сонной
Летний вечер
Полный месяц встал над лугом
На поле Куликовом
Россия (7 кл.)
Заклятие огнем и мраком
Как тяжело ходить среди людей
О, весна без конца и без края
Ушла. Но гиацинты ждали
О, я хочу безумно жить!
О доблестях, о подвигах, о славе…
Незнакомка
Коршун
Вхожу я в темные храмы
Пляски смерти
Ночь, улица, фонарь, аптека…
Петроградское небо мутилось дождем…
Прозрачные, неведомые тени
Моя сказка никем не разгадана
Там, в полусумраке собора…
Разлетясь по всему небосклону
Предчувствую Тебя
Мне страшно с Тобой встречаться
Еще бледные зори на небе
Холодный день
Поднимались из тьмы погребов
Ночная фиалка. Сон
Старость мертвая бродит вокруг
Возмездие (поэма)
Черный ворон в сумраке снежном
Унижение
В северном море
Опять с вековою тоскою
На железной дороге
Двенадцать

Прочти и катай в Париж и в Китай

Собирайтесь, ребятишки,
наберите в руки книжки.
Вас
по разным странам света
покатает песня эта.
Начинается земля,
как известно, от Кремля.
За морем,
за сушею —
коммунистов слушают.
Те, кто работают,
слушают с охотою.
А буржуям этот голос
подымает дыбом волос.

От Кремля, в котором были,
мы летим в автомобиле
прямо на аэродром.
Здесь стоит
и треск и гром.
По поляне люди ходят,
самолету винт заводят.

Подходи,
не робей,
расправляй галстучки
и лети, как воробей,
даже
как ласточка!
Туча нам помеха ли?
Взяли и объехали!
Помни, кто глазеть полез, —
рот зажмите крепко,
чтоб не плюнуть с поднебес
дяденьке на кепку.

Опускаемся в Париже,
осмотреть Париж поближе.
Пошли сюда,
пошли туда —
везде одни французы.
Часть населения худа,
а часть другая —
с пузом.
Куда б в Париже ни пошел,
картину видишь ту же:
живет богатый хорошо,
а бедный —
много хуже.
Среди Парижа — башня
высокая страшно.

Везет нас поезд
целый день,
то лес,
то город мимо.
И
мимо ихних деревень
летим
с хвостом из дыма.

Качает пароход вода.
Лебедка тянет лапу —
подняла лапой чемодан,
а мы идем по трапу.
Пароход полный,
а кругом волны,
высоки и со́лоны.
Волны злятся —
горы вод
смыть грозятся пароход.
Ветер,
бурей не маши нам:
быстро движет нас машина;
под кормой крутя винтом,
погоняет этот дом.
Доехали до берега —
тут и Америка.

Издали —
как будто горки,
ближе — будто горы тыщей, —
вот какие
в Нью-Йорке
стоэтажные домища.
Все дни народ снует вокруг
с поспешностью блошиною,
не тратит
зря —
ни ног, ни рук,
а всё
творит машиною.
Как санки
по снегу
без пыли
скользят горой покатою,
так здесь
скользят автомобили,
и в них
сидят богатые.
Опять седобородый дым.
(Не бреет поезд бороду!)
Летим к волне другой воды,
летим к другому городу.
Хорош, да не близко
город Сан-Франциско.

Отсюда
вновь
за океан
плывут такие, как и я.
Среди океана
стоят острова,
здесь люди другие,
и лес, и трава.
Проехали,
и вот
она —
японская страна.

Легко представить можете
жителя Японии:
если мы — как лошади,
то они —
как пони.
Деревья здесь невелики.
Строенья
роста маленького.
Весной,
куда глаза ни кинь —
сады
в деревьях карликовых.
На острове
гора гулка́,
дымит,
гудит гора-вулкан.
И вдруг
проснется поутру
и хлынет
лавой на́ дом.
Но люди
не бросают труд.
Нельзя.
Работать надо.

Отсюда за морем —
Китай.
Садись
и за море катай.
От солнца Китай
пожелтел и высох.
Родина чая.
Родина риса.
Неплохо:
блюдо рисовой каши
и чай —
из разрисованных чашек.
Но рис
и чай
не всегда у китайца, —
английский купец на китайца
кидается:
«Отдавайте нам еду,
а не то —
войной иду!
На людях
мы
кататься привыкши.
Китайцев таких
называем «рикши».
В рабочих привыкли всаживать
пули.
Рабочих таких
называем «ку́ли».

Мальчик китайский
русскому рад.
Встречает нас,
как брата брат,
Мы не грабители —
мы их не обидели.
За это
на нас
богатей английский
сжимает кулак,
завидевши близко.
Едем схорониться
к советской границе.
Через Сибирь вас
провозит экспресс.
Лес да горы,
горы и лес.
И вот
через 15 дней
опять Москва —
гуляйте в ней.

Разевают дети рот.
— Мы же
ехали вперед,
а приехали туда же.
Это странно,
страшно даже.
Маяковский,
ждем ответа.
Почему случилось это? —
А я ему:
— Потому,
что земля кругла,
нет на ней угла —
вроде мячика
в руке у мальчика.

Стихи Н.А. Некрасова из школьной программы

«Кому на Руси жить хорошо»
«Русские женщины»: «Княгиня Трубецкая»
«Дедушка»
«Мороз Красный Нос»
«Соловьи»
«На Волге»
«Тройка»
«Железная дорога»
«Размышления у парадного подъезда»
«В дороге»
«Калистрат»
«В полном разгаре страда деревенская»
«Внимая ужасам войны»
«Школьник»
«Вчерашний день часу в шестом…»
«Ты всегда хороша несравненно…»
«Я не люблю иронии твоей…»
«Мы с тобой бестолковые люди…»
«Умру я скоро…»
«Безвестен я…»

Кому на Руси жить хорошо (отрывок)

В каком году – рассчитывай,В какой земле – угадывай,На столбовой дороженькеСошлись семь мужиков:Семь временнообязанных,Подтянутой губернии,Уезда Терпигорева,Пустопорожней волости,Из смежных деревень:Заплатова, Дырявина,Разутова, Знобишина,Горелова, Неелова —Неурожайка тож,Сошлися – и заспорили:Кому живется весело,Вольготно на Руси?

Роман сказал: помещику,Демьян сказал: чиновнику,Лука сказал: попу.Купчине толстопузому! —Сказали братья Губины,Иван и Митродор.Старик Пахом потужилсяИ молвил, в землю глядючи:Вельможному боярину,Министру государеву.А Пров сказал: царю…

Н.М.Языков«Ау!»«Пловец»

Стихи школьной программы по литературе

Стихи Есенина из школьная программа

«Анна Снегина»
«Отговорила роща золотая…»
«Несказанное, синее, нежное»
«С добрым утром»
«Я покинул родимый дом»
«Не жалею, не зову, не плачу»
«Низкий дом с голубыми ставнями»
«Я иду долиной; На затылке кепи»
«Собаке Качалова»
«Задремали звезды золотые…»
«Мелколесье. Степь и дали…»
«Пороша»
«Вот уж вечер…»
«Гой ты, Русь моя родная»
«Край ты мой заброшенный…»
«Разбуди меня завтра рано…»
«Письмо к женщине»
«Шаганэ ты моя, Шаганэ…»
«До свиданья, друг мой, до свиданья…»
«Топи да болота…»

Топ лучших стихов Есенина, которые учат в школе

Стих — Низкий дом с голубыми ставнями…

Низкий дом с голубыми ставнями,Не забыть мне тебя никогда, —Слишком были такими недавнимиОтзвучавшие в сумрак года.

До сегодня еще мне снитсяНаше поле, луга и лес,Принакрытые сереньким ситцемЭтих северных бедных небес.

Восхищаться уж я не умеюИ пропасть не хотел бы в глуши,Но, наверно, навеки имеюНежность грустную русской души.

Полюбил я седых журавлейС их курлыканьем в тощие дали,Потому что в просторах полейОни сытных хлебов не видали.

Только видели березь да цветь,Да ракитник, кривой и безлистый,Да разбойные слышали свисты,От которых легко умереть.

Как бы я и хотел не любить,Все равно не могу научиться,И под этим дешевеньким ситцемТы мила мне, родимая выть.

Потому так и днями недавнимиУж не юные веют года…Низкий дом с голубыми ставнями,Не забыть мне тебя никогда.

Стих — Черемуха

Черемуха душистаяС весною расцвелаИ ветки золотистые,Что кудри, завила.Кругом роса медвянаяСползает по коре,Под нею зелень прянаяСияет в серебре.А рядом, у проталинки,В траве, между корней,Бежит, струится маленькийСеребряный ручей.Черемуха душистая,Развесившись, стоит,А зелень золотистаяНа солнышке горит.Ручей волной гремучеюВсе ветки обдаетИ вкрадчиво под кручеюЕй песенки поет.

Стих — Нивы сжаты, рощи голы…

Нивы сжаты, рощи голы,От воды туман и сырость.Колесом за сини горыСолнце тихое скатилось.

Дремлет взрытая дорога.Ей сегодня примечталось,Что совсем-совсем немногоЖдать зимы седой осталось.

Ах, и сам я в чаще звонкойУвидал вчера в тумане:Рыжий месяц жеребенкомЗапрягался в наши сани.