Рассказ о порке
Наказывали меня часто и много. Можно сказать, ежедневно, а иногда и по несколько раз в день.
И почти всегда за дело. Обычно мои проделки больше всего злили мать, и она решительно требовала, чтобы отец немедленно меня наказал, а потом, принимая за чистую монету мои истошные вопли, набрасывалась на отца и ругала его за жестокость и неумение воспитать сына. Я всегда старался избежать наказания и тянул время, как только мог.
Начало порки выглядело стандартно.
Отец, посмотрев дневник или прочитав приглашение посетить школу, сурово на меня смотрел и коротко приказывал: «Ну!» Это означало: «немедленно принеси ремень!» Тут спешить никогда не следовало, мало ли что могло случиться, кто-то в гости придет или другое, но чаще ничего особенного за это время не происходило. Подав отцу ремень, я инстинктивно отскакивал на другую сторону круглого стола и проявлял такую же сообразительность, как Иванушка,
Отец уже скоро должен прийти, эх-эх-эх… Лена не спеша снимает юбочку, обнажая свои ноженьки… Бедненькие вы мои!
Легкий холодок пробежал по ее коже… Вот он и ремень
Лена взяла его в руки и слегка шлепнула себя по ножке – вот тебе, глупышка, ну почему ты такая растяпа!? Осторожно положив ремень на стульчик, девушка сама потянула вниз трусики
В зеркале была видна ее попка. Беленькая, она выделялась на фоне загорелых ножек. Да, сегодня она будет красненькой!
Вот облом же! Лена легла на диван и стала ждать.
Сердечко юной девушки бешено стучало: – Когда? Вот-вот! Ничего нельзя сделать, что за напасть! Уже скоро… – Лена напоследок погладила попку, а потом ущипнула, – Эх, непослушная, вечно ты меня подводишь, ну и достанется же тебе сегодня… Мысли Лены были прерваны внезапным звуком ключа и она поняла, что это папа.
Он открыл дверь и увидел дочь, лежащей на диване в столь покорной и безобидной позе.
Читать онлайн «Сборник рассказов о порке» — RuLit — Страница 1
Инга подняла подол рубашки на спину, обнажив свою пухлую попку и лобок. Затем, она подошла к скамейке и легла на живот, лобком на валик. Тетя Галя привязала дочь за ноги (у щиколоток), подмышками и связала ей руки.
Потом спросила мою маму, секла ли она когда-нибудь меня?
Мама ответила, что порола меня пару раз ремнем через трусики. Тогда тетя Галя обратилась ко мне:
, потом взяла пучок прутьев, стряхнула с него воду, с размаху ударила Ингу посередине попки. Инга вздрогнула, но молчала; на ее попке начали вспухать две яркие полосы.
Затем последовали новые сильные удары. Тетя Галя порола от вершин ягодиц к ляжкам, особенно сильно – по нижней части попки, выпиравшей на валике.
После десятого удара Инга стала вскрикивать:
тетя Галя дала ей рукой по губам и предупредила, что дети должны молча терпеть порку, иначе будет добавка.
Фабрика Литературы | Литературный Журнал
Удивительно, как много мне удалось найти материалов, среди которых записи из старых дневников и воспоминания разных лет…Запись Елены, события 1785 года.
Мне было восемь лет, училась я дома.
Грамоте меня обучала бабушка, и я готова была терпеть любую строгость лишь бы выучиться.
Бабуля садилась со мной заниматься, когда уже все дела по хозяйству были сделаны: ничто не было лишено её контроля, иногда она так и засыпала над книгой. А бувало, раздражалась и кричала, наверное, тоже из-за усталости.
Сколько не пыталась, тыкая пальцем в потрепанную книжицу, мне никак не удавалось правильно прочесть слово. Тогда она сказала, протянуть вперёд руки, взяла заранее заготовленную палочку и несколько раз дала по кистям рук, чтобы ума прибавилось. Я пыталась просить прощения, плакала от обиды и боли, но всё бесполезно.
Надо сказать, что спустя полгода моё чтение стало сносным.Воспоминания Кати, 1873 г.
Стинг, Джаггер, Черчилль и другие о телесных наказаниях в британских школах
Всего 35 лет назад, в июле 1986 года в Великобритании официально запретили телесные наказания в школах. Соответствующий закон был принят Палатой общин. “Ъ” собрал воспоминания известных британцев о том, как их наказывали в юности.
Фото: Ullstein bild via Getty Images
Писатель Джордж Оруэлл:
К концу моего пребывания Самбо сменил наездничий кнут на ротанговую трость, от которой было гораздо больнее… Припоминаю, как несколько раз меня выводили из кабинета посреди латинского предложения и пороли, после чего я продолжал то же самое предложение.
Вокалист группы The Rolling Stones Мик Джаггер:
Фото: Michel Euler / AP
Раньше нас били розгами. Это было обычным ежедневным делом, у кабинета директора стояла очередь мальчиков. Директора называли Высокий Герман, хотя он был невысокого роста. Он был одержим идеей дисциплины, и у него были странные представления о социальной жизни…
У каждого учителя были свои пытки. Были такие, кто тебя просто вырубал . Они так сильно били по лицу, что ты падал. Другие выкручивали ухо и тянули тебя за собой, пока оно не краснело и не жгло. Это был другой мир. Сегодня бы им это не сошло с рук (в интервью журналисту Найджелу Уильямсону, 31 марта 2000 года).
Премьер-министр Уинстон Черчилль:
Порка розгами входила важнейшим пунктом в учебный план. Уверен, никакой тогдашний мальчик из Итона, и тем более из Харроу, не отведал столько березовой каши, сколько ее скормил малышам, доверенным его властному попечению, наш директор.
Ни в одном исправительном заведении Министерства внутренних дел столь жестоких наказаний не допустили бы…
Писатель Роальд Даль:
Фото: Dave Pickoff / AP
Вы можете спросить, почему на этих страницах я так напираю на битье в школе. Отвечаю: я ничего с этим не могу поделать. Всю свою школьную жизнь я ужасался тому, что наставникам и старшим мальчикам позволено не то что лупить, но буквально ранить других мальчиков , и подчас очень даже сильно…
Нечестно, конечно, было бы утверждать, что в те времена все учителя только то и делали, изо дня в день и весь день напролет, что избивали мальчиков, причем всех мальчиков. Нет, конечно. Били не все, только некоторые, даже очень немногие, но и того оказалось достаточно, чтобы во мне родилось чувство ужаса.
Музыкант и певец Стинг:
Фото: Кирилл Беляев, Коммерсантъ
В каком-то классе я за год получил сорок два удара розгами. Это почти как порезы от ножа — они очень тонкие, и учителя нас частенько били. За раз можно получить шесть ударов, три можно вынести, четвертый — это мучительно, на пятом ты хочешь убить того, кто делает это с тобой, на шестом ты теряешь всякое уважение к авторитетам. Это было очень жестоко, почти как в Средневековье — я не испытываю ни к кому за это благодарности.
Это заставило меня усомниться в самой идее милосердного Бога , как минимум в его наместниках на земле — это казалось мне очень жестоким. Я по-прежнему переживаю (в интервью Владимиру Познеру 27 декабря 2010 года).
Актер, радио- и телеведущий Николас Парсонс:
Фото: Steve Parsons / PA / AP
Писатель, фотожурналист Джон Уолтер:
Философ Альфред Джулс Айер:
Фото: John Minihan / Daily Express / Hulton Archive / Getty Images
Полковник ВВС Питер Таунсенд:
Фото: Carlo Bavagnoli / Leemage via AFP
Приговоренный сам готовил комнату. Это было как рыть собственную могилу. Ты сдвигал всю мебель к одной стене, за исключением двух деревянных стульев, которые ставил спинками друг к другу, чтобы твоим палачам было удобнее тебя пороть…
-
Цитаты про школу 9 класс
-
Разбойник хотценплотц краткое содержание
-
Забытые слова салтыков щедрин читать краткое содержание
-
Испытание злом макдональд краткое содержание
- Трудно найти человека который не любил бы зверей птиц рыб изложение
Читать онлайн «Сборник рассказов о порке» — RuLit — Страница 2
Для примера расскажу о порке в 1980 году (Инге было 15 лет, мне – 7 лет).
На той порке присутствовала и внучка стариков, ей уже исполнилось 5 лет.
В тот раз Инга опять сильно провинилась: получила две тройки, нагрубила учительнице и своей маме. Я тоже тогда напроказил в детском саду (дело было весной).
Инге назначили 40 розог, а мне – 20 ударов ремнем.
Порка происходила в субботу, в четыре часа. Меня без трусиков привела мама. На кухне уже сидели старики, рядом стояла их внучка.
Меня смущало, что она видит меня без трусов, особенно мое «хозяйство». К этому были основания: девчонка не первый раз была на порке, и видел, что ее интересовала не порка Инги, а я. Она осматривала меня перед поркой, а после порки с усмешкой смотрела, как я морщусь от боли.
Меня эти ее улыбочки раздражали.
Читать онлайн «Сборник рассказов о порке» — RuLit — Страница 23
От меня же требуется – только отличная учеба и послушание. Присматривала за мной няня, она же и уроки заставляла делать, хотя мама говорила, что я должна быть самостоятельной и ругала няню за то, что она меня заставляет, считала, что я с детства должна надеяться только на себя, и учиться распределять свое время.
Вот я и «распределила» – заигралась и забыла!
Мать пришла с работы и проверила дневник (она это не забывала делать каждый день). Потом спокойным голосом сказала мне, что я буду сейчас наказана, велела спустить до колен джинсы и трусики и лечь на кровать попой кверху, а сама куда-то вышла. Я, наивное дитя! Так и сделала! Я думала, что это и есть наказание – лежать кверху попой!
Она сказала, что на первый раз я получу 20 ударов! В общем, ударить она успела только 1 раз.
А Сергей только через год вернется, ты же знаешь.
Сергей, муж Светы, был дипломатом, и на этот раз его послали работать в Португалию на целый год. – Эх, не умеешь ты детей воспитывать, Светка. Я со своей Викой строго: если провинилась – получи по попе. Так она у меня и институт с красным дипломом закончила, и на работу хорошую устроилась, по хозяйству помогает.
Ты-то свою лет десять назад так воспитывала, наверно.
А сейчас уж – что выросло, то выросло.
– Ничего подобного. В первый раз я ее выпорола в 18 лет, когда она домой под утро пьяная заявилась. И до сих пор наказываю за серьезные проступки. Вот, на прошлой неделе она забыла зарядить мобильный и уехала на выходные к подруге на дачу.
Мы с отцом ей всю дорогу звонили, а «абонент недоступен». Не знали, что и подумать. Боялись, вдруг, с ней что-то по дороге случилось, а телефона подруги не знали. Мы даже в милицию заявили.
Услышанный разговор
Плакат Фонда поддержки детей.
Меня выводили в кухню без трусиков, в одной коротенькой маечке, так что мою наготу видели все. Розги для Инги мокли в тазу, а для меня был ремень на табурете.
Ясный весенний день радовал теплом и отсутствием ветра. Стоять в ожидании автобуса было даже приятно, вспоминая, что ещё совсем недавно морозы и слякоть вызывали совсем иные ощущения. Народу на остановке было не много, час пик уже закончился и интервалы в движении явно увеличились.
Подъехала ненужная мне маршрутка, часть людей уехала, немногие, как и я, терпеливо ждали следующего номера, без интереса поглядывая по сторонам. Молодая пара, не спеша, приближалась к пока ещё не состоявшимся пассажирам.
Было видно, что симпатичная, модно одетая женщина, явно, что-то доказывает своему спутнику.
Они оба выглядели не старше тридцати лет. Слова ещё не были различимы, но её правая рука с раскрытой ладонью энергично делала рубящие движения в подкрепление каких-то слов.
Вопрос родителям
Ребята, давайте поговорим, порассуждаем.Меланхолия октябрьского дождя способствует рассуждениям, как мне кажется.Небольшая предыстория, а затем я задам вопрос.Я курю с 9 лет. Мне 31. Бросать не собираюсь. Мне нравится курить. Если в кармане будет 50 рублей, а я буду голоден и без курева — я куплю табак. Чхать я хотел на минздрав. Но сейчас не об этом.Мои родители пороли меня дважды. Оба раза я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Не в мелочах, конечно, а как факт применения физического наказания. Никаких обид на родителей у меня не было. Спалился — получил. Всё честно.Году так в 89-90, моя мама застукала меня за курением её ментоловых сигарет More в форточку собственной комнаты. Малолетний
еблан
Дима, по своему скудоумию, предположил, что запаха не учуят. Учуяли. Дима был пребольно бит кожанным ремнем. Выпорот, как сидорова коза. Спустя несколько лет, родители поймали меня на воровстве. На украденные деньги я покупал всё те же сигареты и щедро делился ими с однокашниками, повышая тем самым личный статус в стае. Экзекуция была жестока. Это была такая славная порка, доложу я вам! С неделю я потом спал на животе.За эти и многие другие неблаговидные поступки мне стыдно по сей день. Курить я не бросил. Воровать я не умею.Я считаю, что возможность порки детей родителями нужна, как кара, как неизбежность наказания. И я смогу выпороть свою обожаемую невесомую изящную красивую принцессу-дочурку ремнём, да так, чтоб задница горела, как фонарь. Но эта мера будет наказанием за настолько мерзкий и низкий проступок, что я не думаю, что когда-нибудь до этого дойдёт. Потому что мы с Татьяной воспитываем своих детей правильно, учим созидать, учим любить, учим добру, делимся своим опытом, пусть этот опыт и мал, в силу нашей молодости. Мы очень любим своих детей, это самое дорогое, что у нас есть, но, если придется, пороть будем нещадно. Действие-противодействие. Аверс-Реверс. Свет-тьма. Белое-черное. Вот так, простецки, без либерастичных экивоков насчет прав и свобод. Украл, выпил — в тюрьму. За всё, абсолютно всё, придётся платить. Каждому из нас. Ребенку — горящей задницей. Родителю — потерей половины нервных клеток, самобичеванием, угрызениями совести, бессонными ночами.Если мой ребенок будет у меня красть — это будет целиком и полностью моя вина, мой недогляд, мое попустительство, как родителя, как вожака стаи, потому что не научил, не объяснил, не разжевал, что есть хорошо, а что есть плохо. Но порка — будет, тем не менее. Потому что наказание должно быть обязательно. Я буду корить себя, ночей не спать, переживать страшно, но мне придется это сделать.Так вот, у меня вопрос к родителям: лупите ли вы своих детей за дело? И что должны сделать дети, чтобы вы схватились за ремень?
Постскриптум.Поборники ювенальной юстиции — вы мои кровные враги навеки!
После уроков
«Мисс Ньеучик!
– выпалил я, – Я делаю вам серьёзное замечание, вы меня поняли?… Я жду вас сразу после уроков.»Красная от стыда старшеклассница поморщилась и повернулась на стуле лицом в обратную сторону. Другие ученики тихонько зажужжали – как всегда, когда знали, что кому-то после школы придётся возобновить знакомство с моей розгой. Нэнси поёрзала в явном трауре местом, отчётливо осведомлённом о будущей боли.
Я ничего не сказал, угрозы не повторил – и спокойно продолжал мой урок.Когда прозвонил звонок, Нэнси встала из-за своего стола – медленно, пока прочие ученики выходили. Наблюдение за ней повергло в дрожь моё сердце.
Я был захвачен этим зрелищем. Её кожа была великолепной, чистой, как горное озеро.
Сине-зелёные глаза излучали энергию и страсть.
Вид пухлых грудей мучил меня, выпирая из-под такой консервативной школьной блузы.
Рассказы и Истории,Психологическая проза «УСЛЫШАННЫЙ РАЗГОВОР» Геннадий Дергачев
Визжала она!
Да она это как развлекуху восприняла. Она на карусели тоже визжит. Нашёл довод! – она покосилась на стоящих людей и чуть тише добавила, — Ты понимаешь, что так можно вконец испортить ребёнка? — В смысле? – с недоумением спросил, по всей видимости, её супруг. — А в том смысле, что если при слове порка у неё поджилки трястись не будут, то её потом уже ничем не проймёшь.
Она решит, что коли в первый раз перетерпела, то ничего страшного в этом нет. Мне-то это хорошо известно, в отличие от тебя. — Но я так не могу, Вика! Она же маленькая да ещё девочка.
Вот сама и пори её, если тебе так хочется. — Я-то смогу, но это должен делать отец, а не мать.
Мои истории о порке (18+)
Он на пару секунд задержал взгляд, а потом обернулся к остановившемуся в дверях парню.
Моя мама меня ни разу не только пальцем не тронула, но и ещё и отца останавливала, когда видела, что проступок не велик. Потому что отец, если меня драл — так уж драл. До крови и до синяков во весь зад. А не как ты: ремешок сложил, пошлёпал для вида и решил, что свой долг исполнил.
— Смотри, какая вещь! – Иваныч подошел к столу и взял из Лешкиного органайзера ножницы, обрезал ручки скакалки и сложил ее вчетверо. – Раздевайся.— А чё я сделал-то? – удивился он. Раздевание всегда предшествовало порке.— Давай посмотрим. Где дневник?Лешка взял со стола и протянул опекуну. Этого он не боялся, двоек там сегодня не было.
Иваныч открыл на первой неделе октября.— Хм… Странно, Алексей. А твоя классная сказала, что у тебя двойка по химии.
Почему же ее нет в дневнике? – Он посмотрел на парня стоящего с опущенной головой. – Опять сказал, что дневник дома забыл? Обмануть меня хотел? Раздевайся.— Да там вообще какая-то фигня!
Валентности! Я их не понимаю…— Учить надо!— Я учил!— А почему тогда двойка?
Шакира все время отвлекала? — Иваныч кивнул на телевизор, где уже шла реклама.— Я просто немного не понял.